– Мы все устроили, майор. Когда он позво­нит, мы будем готовы.

– Если позвонит, лейтенант! И если будет дей­ствовать тем же способом? что и с О'Лири, – про­звучал в трубке недовольный голос Уитни.

– Когда он сегодня утром звонил в Дублин Брайану Келли, он использовал ту же схему. – Отодвинувшись от экрана, Ева знаком велела Макнабу прекратить болтать. Господи, у этого крети­на рот, кажется, вообще не закрывается! – Мы можем его поймать, майор. Нужно только, чтобы он двинулся в нашем направлении.

– Да уж, лучше бы он это сделал, Даллас. И побыстрее – иначе из нас обоих кишки выпус­тят.

– Удочку забросили. Надеюсь, он проглотит наживку.

– Свяжитесь со мной, как только он проя­вится.

– Вы узнаете об этом первым, – успела отве­тить Ева, и связь прервалась. – Эй, друзья, вы не могли бы потише? Не на вечеринке.

Макнаб и двое его коллег из электронного от­дела весело о чем-то переговаривались в спальне номера, где расположился временный командный пункт. Ева порой беспокоилась, не слишком ли много народу она в это вовлекает, но каждая се­кунда была на счету. Аппаратура слежения, три портативных рации с наушниками и с системой изменения голоса, магнитофоны, настроенные на запись с первого звонка, – все это Макнаб уже подсоединил к ее компьютеру.

Аппаратуру из участка привезли в продукто­вом фургоне. Если преступник и следил за оте­лем, то увидел лишь, что к складу подъехала оче­редная машина. Формы ни на ком не было, даже Пибоди переоделась.

Шестеро полицейских в мундирах служащих отеля расположились в вестибюле. Детектив из ее отдела занял место швейцара. Двое на кухне изо­бражали поваров, в коридоре болтали подозри­тельно знакомые горничные.

Ева прекрасно понимала, что все это должно было влететь в копеечку. Если что-то сорвется, расплачиваться придется ей одной. Что ж, надо, чтобы ничего не сорвалось…

Она беспокойно расхаживала по гостиной. Окна здесь, так же, как и в спальне, были зашто­рены. Только Рорк и управляющий знали о при­сутствии полиции. В два часа дня, после призем­ления самолета из Дублина в аэропорту Кеннеди, еще один полицейский должен был зарегистриро­ваться под именем Брайана Келли.

Обязательно должно сработать! Ему останется только позвонить. Так какого же черта он не зво­нит?

Рорк вышел из второй спальни, взглянул на нахмуренную Еву.

– Ты все учла, дорогая.

– Проверяю заново. Он не может долго ждать: вдруг Брайан решит сам связаться с тобой и выяснит, что это ловушка? С Дженни он взял обеща­ние ни с кем не общаться, кроме как с людьми, посланными тобой. Но Брайан не стал бы ничего обещать.

– Если наш герой хоть немного знает Брайана, он не может не понимать, что тот поступит так, как сочтет нужным.

– Вот именно. Поэтому он захочет встретить­ся с ним как можно скорее. Он уже подготовил место, где собирается его убить, и не станет рис­ковать понапрасну. Брайан – крепкий мужик, в расцвете лет. Вырос на улице. За себя постоит.

– Брайана надо застигнуть врасплох, – согла­сился Рорк. – Тепленьким.

– Я тоже так думаю. Скорее всего, он решит действовать прямо здесь. Брайан будет ждать во­дителя, посыльного – в общем, какого-то связ­ного от тебя, поэтому дверь откроет. Тот всадит в него транквилизатор и сделает свое дело.

– Лейтенант! – Рорк протянул ей руку. Ева автоматически ее пожала, и он улыбнулся. – Ес­ли бы я захватил с собой мини-шприц, ты бы уже была под транквилизатором. Такие штучки были очень популярны в дни моей бурной юности, толь­ко тогда предпочитали стрихнин. После этого ру­копожатие на несколько лет вышло из моды.

– Сколько же ты чуши знаешь!

– Это очень помогает вести светские беседы.

– Он уже должен был бы позвонить. – Ева снова начала метаться по комнате. – Он каждый раз сокращает время между убийством и возмож­ностью его обнаружения. Хочет, чтобы я подошла как можно ближе. Это усугубляет его чувство пре­восходства. Больше кайфа, когда он знает, что я дышу ему в спину.

– Может, он собирается позвонить отсюда, когда птичка уже будет в клетке?

– Я об этом думала. Но ему в любом случае нужно будет позвонить сюда – удостовериться, что Брайан на месте. Кажется, мы все предусмот­рели. Полицейский, который изображает Брайа­на, походит на него и ростом, и фигурой. Макнаб настроил телефон так, чтобы голос был как у Брай­ана, И все-таки я считало, что он не станет делать ход, пока не позвонит мне. Ему надо убедиться, что я готова.

Ева взглянула на часы и выругалась.

– Джексон будет в отеле через пятнадцать ми­нут. Где же этот сукин…

Телефон в ее кармане загудел, и она поспешно выхватила его.

– Тише! Не болтать! Засекайте, Макнаб! Вы­следите этого ублюдка. Лейтенант Даллас, – ска­зала она в трубку.

– Рад, что вам лучше, лейтенант.

Тот же самый голос, те же интонации.

– Вы по мне соскучились? Так мило было с вашей стороны послать мне цветы – особенно после вашей неудачи со взрывом.

– Вы сделали очень невежливое заявление по телевидению. Я счел это грубостью.

– А знаете, что я считаю грубостью? Забирать у людей их жизнь. Это меня страшно раздражает.

– Уверен, мы с вами долго можем перечис­лять взаимные обиды. Но я знаю, как вы отчаян­но пытаетесь установить мое местонахождение. Увы, у вас такое несовершенное оборудование и такие неумелые помощники…

– Я знаю пару компьютерщиков, которые сочли бы это непростительной грубостью.

Она услышала его смех – искренний и… моло­дой.

– Знаете, при других обстоятельствах я бы в вас даже влюбился, лейтенант. Правда, у вас про­блемы со вкусом. Что вы нашли в этом ирланд­ском крысеныше, которого выбрали в мужья?

– Он бесподобен в постели. – Ева самодо­вольно улыбнулась. – А вот вы… У меня есть за­ключение экспертов. Они считают, что в этой области вы не слишком сильны. Может, вам попро­бовать стимуляторы? Во всех аптеках продаются.

Он тяжело задышал.

– Я чист как душой, так и телом!

– Так теперь называют импотентов?

– Сука! Ты ничего про меня не знаешь! Дума­ешь, я хочу с тобой переспать? Может, я так и сделаю, когда все будет кончено, если будет на то господня воля. «Лучше излить семя в шлюху, чем на землю».

– У вас и с мастурбацией проблемы? Да, дело серьезное… Попробуйте, когда дрочите, не думать о мамочке – тогда, может, научитесь кончать и станете другим человеком.

– Не смей говорить о моей матери! – Голос его перешел на визг.

«Попала, – подумала Ева. – Мать для него равнозначна фигуре властной женщины».

– Интересно, какая она? Держит тебя на ко­ротком поводке? Или сидит дома, греет ужин и не догадывается, как сынок проводит свободное вре­мя? – Она подумала об обряде, при котором при­сутствовала этим утром. – Наверное, ходите с ней каждое воскресенье к мессе? Это там вы наш­ли своего мстительного господа?